В 2019 году я отправил Большиянову Д.Ю. свою статью памяти М.Ф.Адаменко: В.В. Бутвиловский и др. СЛОВО О МИХАИЛЕ ФЕДОРОВИЧЕ АДАМЕНКО: УЧЁНОМ, ПРЕПОДАВАТЕЛЕ И ЧЕЛОВЕКЕ.

Отклик от Большиянова пришёл довольно быстро и завязалась дискуссия, которая коснулась не столько личных отношений, сколько общенаучных проблем. Она, на мой взгляд, может быть полезна исследователям географам и геологам – поэтому и приводится на сайте.

Большиянов: Теперь по статье о М.Ф.Адаменко. Я с удовольствием познакомился с жизнью известного мне по работам человека, но совсем неизвестного по жизни. Несколько критических замечаний к статье, если позволишь. Тезис о том что другие методы палеогеографии (кроме дендрохронологии) спекулятивны и неясны, неправилен. Дендрохронология не менее спекулятивна и неясна чем другие методы, когда она входит в период, в котором современные деревья не росли. Последнее тысячелетие, согласен, очень неплохо восстанавливается. А глубже в пучины веков и тысячелетий начинаются те же проблемы, что и у других методов — хронологическая шкала страдает. Дендрохронологические кривые строятся тогда с использованием радиоуглеродного метода, а он, отнюдь, не точный. И вот с помощью неточных данных строятся кривые на тысячелетия, а потом, о ужас! — этими данными корректируются радиоуглеродные датировки. Сколько уже шкал придумано для перевода радиоуглеродных дат в календарные? Десятки если не сотни. Ну, и верить таким данным приходится с трудом.

Полученные М.Ф. кривые, приведённые в статье, очень хороши, хоть и не вяжутся точно с другими данными. Но это уже вторая ошибка статьи. Ты пишешь, что дендрохронологи ссорятся из-за разных кривых. Но так и должно быть. Тезис о том, что климатические колебания повсюду одновременны — ошибочен с моей точки зрения, с точки зрения человека, познакомившегося со всеми палеоклиматическими данными в Арктике и Антарктиде. Эти две полярные области развивались по разному на протяжении последних тысячелетий. Даже в одном регионе моря Лаптевых происходили такие коллизии, которые приводили к изменению не то что климата, но и природных зон.

Ещё очень важный неправильный тезис. Дендрохронологический метод является одним из простейших в палеоклиматологии с точки зрения добычи материала. Что нужно? Идти и пилить деревья, теперь бурить их особыми бурами. Вот и весь первичный материал. А для того, чтобы достать колонку донных отложений, которая является не менее информативной чем дерево, надо приложить усилий на порядок больше, как физических, так и логистических. Это работа на воде с платформы или со льда. Это проблемы сохранения колонок в ненарушенном и достойном состоянии до того как они попадут в лабораторию. Кроме того в лаборатории применяются десятки методов исследований, которые потом сопоставляются. Да, всё очень сложно. Но и простейший дендрохронологический метод сталкивается с такими сложностями, что потом специалисты друг друга не хотят и видеть. Здесь уже дело в людском факторе. Но найти, расчистить и описать и отобрать обнажение, а потом его обработать, мне кажется не менее трудная задача, чем спилить дерево.

Так что с удовольствием снова увидел дендрохронологические кривые по Алтаю и они схожи с варвохронологическими данными по Полярному Уралу, но никак не похожи ни на Таймыр, ни на регион моря Лаптевых. Маловато одних дендрохронологических данных для рассуждений о климатах прошлого. Ну, я не зря тебе оставил книжку, где кое-что описано. 15.11.2019.

Бутвиловский: По статье об Адаменко… На замечания надо ответить. Быть может от этого будет и польза. Умалчивание – некорректно. По-настоящему мы с тобой вообще-то никогда не дискутировали… Я не являюсь любителем кого-то переубеждать и спорить до посинения. Во-первых, это, как правило, бесполезно. Переубедить чьё-то «эго» и пристрастие всё равно неудастся. Во-вторых, каждый должен сам критически и объективно относиться к своим взглядам и знаниям, но особенно строго следовать этике научного поведения и соблюдению приоритетов. Я сообщу тебе о своём отношении ко всему этому, а также о своём понимании твоих критических замечаний, ведь вольно или невольно, но задета моя честь исследователя.

Замечания таковы, что я вынужден напомнить, что на поприще геолого-геоморфологических исследований и их методологии нахожусь уже лет сорок и имею немалый опыт их реализации и применения. Господином «Никто» я не являлся и не являюсь, хотя сейчас и не при географической должности. Это по особым нынешним меркам должность вроде как определяет человека, даже если он действительно сто раз Никто, а в настоящей науке исследователя определяют его труды и дела. На мои труды и дела читающие и интересующиеся корректные исследователи ссылаются нередко и, самое главное, не по принципу «кукушки и петуха».

С самого начала мои работы были не узкоспециализированными, а комплексными (съёмка) с применением всех возможных тогда методов исследования, причём подконтрольных независимым (от моих воззрений) специалистам из других геологических организаций. Особенно строго это касалось самой различной лабораторной аналитики. Так что всю эту методическую кухню я был вынужден знать достаточно хорошо, и самое главное – её возможные неточности, неясности и ошибки, начиная с собственно получения результатов и кончая интерпретацией этих результатов. Тогдашняя система производственных работ была построена на принципе разделения труда и давала уверенность, что литологи и палинологи не будут мухлевать и подгонять данные под некие идеи (а ведь это возможно, когда некто сам себе режиссёр-определитель, кто там его проверит – написал, что бурундук — птичка и стоит на своём…). Я никогда не чурался никаких методов и стремился выжать из них всё полезное, ежели таковое они имели. Тем не менее, это выжимание не было предвзятым, а по возможности объективным, с многочисленными проверками и контролем. В результате было сформировано моё трезвое отношение ко всей кухне наших исследований.

О своём придирчивом отношении к методам гео-исследований я чётко написал и в диссертации, и в монографии 1993 года, но, похоже, ты мои работы (почему – не знаю) не читал или читал невнимательно. Как впрочем, и многочисленные труды по методологии исследований. Уж, извини, но такое создаётся впечатление. Поэтому я процитирую, что написано мною на стр. 4 в монографии «Палеогеография последнего оледенения и голоцена…» (1993): «Надо отдавать себе отчет, что гносеологическая ситуация в нашей науке, образно говоря,  напоминает балансирование эквилибриста на постаменте из множества неустойчивых предметов. Опереться на что-то ясное, твердое, незыблемое почти не приходится. А закладывать фундамент гипотез приходится из таких вот предметов, как фактор времени (датировки), ход изменений различных параметров и свойств отложений, особенности захоронения и сохранения этих свойств, достоверность фактических данных, интерпретаций, взаимосвязей, корреляций и т.д. Чтобы конструкция из таких индивидуально неустойчивых предметов стала цельной и жесткой, необходимо, используя их известную форму (хронологические и причинно-следственные взаимосвязи), создать теоретическую модель хода процессов, которая могла бы хорошо подогнать их друг к другу. Если это  возможно, то гипотеза имеет основание стать парадигмой».

С таким подходом я вышел и на защиту своей диссертации. И ни один из членов Учёного Совета СО РАН, ни один оппонент, никто из многочисленных присутствующих не высказал критических замечаний по поводу моего отношения к возможностям методов исследований. Тогдашние исследователи понимали их суть и возможности именно так, как и я. Только один Шейкман пытался вопить про термолюм, но и то в том плане, почему, мол, не были учтены в работе эти датировки… Его пришлось ткнуть носом в давно известный постулат: если мерить, к примеру, длину, то нельзя мерить её то метрами, то килограммами. И он замолчал. Серьёзная дискуссия шла о другом. Сражаться пришлось за гипотезу, за парадигму. И результат тоже известен. В те времена это было ещё не халам-балам, а редкий случай, исключение из правил, которое сделали благодаря научной новизне, научной ценности и обоснованности работы. Присудили докторскую степень безвестному производственнику без блата, без связей и совсем не родственнику кого-либо из известных господ и товарищей… И это не бахвальство, а реальное положение дел.

Я стараюсь у каждого найти нечто полезное. И обычно цитирую утверждения оппонента, к которым, если очень необходимо, то выражаю своё отношение, но не стремлюсь низвергнуть или переубедить его. А в нашем случае у меня создалось впечатление, что тобою недопонята цель статьи. Какие могут быть в ней ошибки? Разве что-нибудь из биографии Адаменко… Я писал про дела Адаменко, про его понимание методов, которое во многом совпадает и с моим… И писал научно-популярно, не вдаваясь в детали.

Тобою высказано нередко то, что я не выражал в таком виде. Слова и высказывания конкретны, именно их и следует обсуждать, а не придумывать свою формулировку мыслей оппонента и опровергать оппонента соответственно этой своей придуманной формулировке. К примеру, твоя фраза: «Тезис о том что другие методы палеогеографии (кроме дендрохронологии) спекулятивны и неясны, неправилен». Я же (как и Адаменко) утверждаю (цитирую): «Другие методы палеогеографических исследований во многом спекулятивны, трудно проверяемы и весьма неточны». И это другое по смыслу высказывание, нежели твоё. Далее мною утверждается: «В отличие от других методов дендрохронология даёт возможность заглянуть в прошлое хотя и недалеко, но зато с точностью до года, позволяя по величине годичных колец оценивать прирост деревьев и, тем самым, судить о благоприятности условий их обитания и их изменениях от года к году». И что же тут неправильного? Я не утверждаю, что дендрохронология лучше других методов, когда она «уходит» в глубь веков и становится «подвешенной». И Адаменко смотрел серьёзно только на надёжные «современные» 800-1000 лет. И то только по одному параметру – летние температуры и всё…

Далее: «вторая ошибка статьи. Ты пишешь, что дендрохронологи ссорятся из-за разных кривых. Но так и должно быть. Тезис о том, что климатические колебания повсюду одновременны — ошибочен с моей точки зрения…» Я считаю, что ссорятся они не потому, что климат был разным, а потому, что многие действовали методически неправильно при сборе материала и построении кривых, тем самым дискредитируя метод своими непродуманными действиями. Об этом говорил и Адаменко! Его же методика, на мой взгляд, была правильно продумана и корректно осуществлена.

Что касается одновременности или неодновременности вековых изменений климата, то моя позиция здесь тверда. Вековые изменения в разных регионах синхронны и иначе быть не может. Это подтверждается исторически, физически, логически. В том числе и климатом последних десятилетий, у нас на глазах! Случайные отклонения от региона к региону в пределах нескольких лет могут быть и происходят, вековые же вполне себе синхронны. Асинхронность, на которую напираешь ты, твоими данными недоказуема в принципе, ибо геологическая летопись (твоя основа!) от места к месту всегда различается, особенно в деталях. Она всегда событийна и имеет множество случайных отклонений, возникающих как при седиментации и диагенезе, так и при захоронении и сохранении толщ. Уповать на данные, в которые неизбежно «включены» эти отклонения, неправильно. К примеру, малая ледниковая эпоха у тебя везде начинается, заканчивается и проходит во временном отношении по-разному. Но строго говоря, это лишь буквальная интерпретация случайно-переменных данных по колонкам и не более того. А они далеко не полно отражают реальную ситуацию и не представляют календарную временную последовательность непрерывно и равномерно. Можно говорить лишь о проявлении того или иного векового изменения и давать ему лишь приблизительную временную оценку…

В конце концов, нужно обратить внимание и на достаточно точные наблюдения за погодой в разных регионах. И эти данные говорят, что даже некоторое нынешнее потепление (последние 30-35 лет, цикл Брюкнера) проявлено повсюду большим-меньшим повышением средних температур, но повсюду. И в Арктике, и в Сибири, и в Германии, и в Питере, и в Африке, в горах и на равнинах, везде. Для геологического времени это достаточно синхронно, несмотря на то, что где-то погода сезон-другой и почудила.    

Далее: «Ещё очень важный неправильный тезис. Дендрохронологический метод является одним из простейших в палеоклиматологии с точки зрения добычи материала. Что нужно? Идти и пилить деревья, теперь бурить их особыми бурами. Вот и весь первичный материал. А для того, чтобы достать колонку донных отложений, которая является не менее информативной чем дерево, надо приложить усилий на порядок больше, как физических, так и логистических». Те, кто полагает, что дендрохронология почти во всём проста, глубоко заблуждаются. Лучше об этом спросить ребят, кто вместе с Адаменко работал…

Конечно, колонка донных отложений тоже требует труда. Кроме того, во многих аспектах она более информативна, но гораздо менее точна. Ложные годовые кольца в деревьях легко вычленяются, а вот погодичность в колонках даже озёрных донных отложений неопределима вообще. Отложения «работают» сравнительно грубо. И зачастую неизвестно как грубо, с какой ошибкой – десятки, сотни лет? Даже в ленточных глинах и илах их ритмичность далеко не всегда отражает годичность, а скорее, отражает их различную событийность, не говоря уже о возможных диагенетических преобразованиях ритмитов и, тем более, о биотурбациях. Давно уже говорят об ошибках варвохронологии Де Геера как минимум в 1-2 тысячи лет. Но и тут мы не можем быть уверены в этих 1-2 тысячах лет. Может больше, а может и меньше… Мы можем быть твёрдо уверены лишь в одном: Де Геер мог ошибиться не более чем на 10-15 тысяч календарных лет, примерно соответствующих всей эпохе деградации последнего оледенения. Вот эта оценка достаточно достоверна, если следовать требованиям научной методологии, а не своим пристрастиям и пожеланиям.

Тем не менее, я нигде и никогда не призывал отказаться от имеющихся методов исследований, а призывал лишь критично оценивать их возможности, и этим самым – достоверность наших интерпретаций и реконструкций. Геологически достаточно правильными и самыми надёжными методами исследований я считал и считаю методы геологической съёмки и латерально-вертикального изучения разрезов, когда устанавливается: что это, какое оно, на чём лежит, чем перекрывается, как прослеживается и чем сменяется по латерали. Но и тут нас подстерегают многочисленные ошибки, связанные с невнимательностью, раздолбайством или неумелостью исследователя, с недостаточной детальностью исследований, а также с недоступностью или отсутствием объектов в силу природных причин…

На днях книжка попалась как раз в тему. Марк Мэнсон, «Тонкое искусство пофигизма: Парадоксальный способ жить счастливо». Про «счастливо» не знаю, а вот толковые высказывания там имеются: «Надо искать не уверенности, а сомнения: сомнения в наших верованиях, сомнения в наших чувствах, сомнения в наших представлениях… Одним словом, надо снова и снова искать не правоту, а ошибки. Ибо ошибаемся мы на каждом шагу. Признание ошибки открывает возможность изменения. Оно приносит возможность роста». Или: «Большинство наших верований ошибочны. А если быть точным, все наши верования ошибочны: просто одни в большей степени, а другие в меньшей. Человеческий мозг поистине соткан из неточностей. Осознавать это неприятно, но чрезвычайно важно. Внимательно смотрите, во что верите».

P.S. Книжку «Палеоклимат полярных областей…» я уже посмотрел и создал о ней своё мнение. Если ваш коллектив интересует мой анализ её содержимого, то могу дать честный отзыв вполне официально. Возможно, он будет вам полезен на будущее… И мне есть что сказать.

———————————————————————-

Большиянов: Спасибо за развёрнутый отзыв. Если есть что сказать по книжке, с удовольствием восприму критику, т.к. и я придерживаюсь мнения об огромном количестве ошибок и ложных мнений в палеогеографии. Однако без таких ошибок и ложных мнений ничего не получится и с поисками истины. Пускай наша книжка также ложная. Но в ней есть фактический материала, который можно воспринять как читателю будет угодно. Именно для этого она и написана — дать не своё мнение в основном, а фактический материал. А что-то ты уж очень близко сам воспринял критику, которая вовсе и не касалась твоих убеждений. Я просто сказал и на том стоять буду, что дендрохронология точно также страдает множеством ошибочных мнений. И дело не во мнениях, а в сложности природных процессах и поисках их сигналов, будь то на морском дне или в деревьях. Ну и я тоже уверен, что сложность добывания палеогеографического материала гораздо более трудоёмка при анализе да, например, колонки донных отложений. А что делать дальше, если дендрохронология глубже 1000 лет не работает? В общем, извини, совершенно нет времени на такие разговоры сейчас, т.к. подпирают отчёты, совещания, доклады и т.п. хрень. Конец года ведь. А если напишешь своё мнение по книжке, то буду тебе очень благодарен. Эта книжка никому из сильных научного мира не нужна и она будет абсолютно черным пятном, на которое и ссылаться не будут. А ты единственный напишешь и будет о чём подумать. Так что давай не будем трясти своими заслугами а поговорим по существу. 29.11.2019

———————————————

Бутвиловский: Моё замечание к вышеизложенному: Я не «тряс» своими заслугами (кстати, «не будем трясти» звучит оскорбительно, и насколько ты помнишь, я обычно не хвалюсь своими заслугами). Своей «историей» был вынужден напомнить тебе, что я не новичок в этом деле и не мальчик, — ведь твою первую критику можно было понять так, что я пишу про методы как полный профан. Я полагаю, что в данном случае любой воспримет такую критику довольно близко. Далее, ты снова читаешь написанное невнимательно и делаешь выводы, которые из моего написанного не следуют. Такой диалог непродуктивен. И давай его закончим.

Коль скоро в отзыве есть необходимость, то напишу, но требуется время… Я тоже так считаю, что главное в книге — это хороший фактический материал, вызывающий доверие. Материал, который можно брать на вооружение. Интерпретация его авторами должна быть тоже сделана корректно, но это уже не столь актуально, интерпретацию можно уточнить или оставить для дискуссии. Ещё один важный момент – это соблюдение научной этики. Соблюдение не в плане критики (нужно конечно выбирать выражения), а соблюдение научных приоритетов предшественников касательно главных выводов книги и их новизны. Вот на эти три момента и буду обращать внимание: фактический материал, интерпретация, приоритеты… Ниже прилагается мой отзыв.

Бутвиловский В.В. Отзыв

(написано для коллектива авторов книги: Александров Е.И., Большиянов, Д.Ю., Вахрамеева П.С. [и др.]. Палеоклимат полярных областей Земли в голоцене» — (под общей редакцией д-ра геогр. наук Д. Ю. Большиянова, д-ра геогр. наук С. Р. Веркулича; Министерство природных ресурсов Российской Федерации, Федеральная служба по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды (Росгидромет), Государственный научный центр Российской Федерации Арктический и антарктический научно-исследовательский институт). – Санкт-Петербург: Изд-во ААНИИ, 2019).

Сначала коснёмся вводных положений. Ими авторы задают тон книги, настраивают читателя на чтение. Читаю и сразу же недоумеваю. «Климат (А.С. Монин, 2005) – это статистический ансамбль состояний, проходимый климатической системой за достаточные промежутки времени» (стр.7). Это что за ансамбль? Красиво завёрнуто, но в итоге абстрактная словесная абракадабра, из которой худо-бедно высматривается, что речь идет о некой климатической системе (масло-маслянное) и о неком промежутке времени. Получается, что климат – это климатическая система. Или: климатическая система  – это климат! Какая нахрен это формулировка?! Это же бред сивой кобылы по имени Монин среди бела дня и даже не ночи! Ну выбирайте хотя бы более-менее понятные определения, а не дебильный модерн. Загляните хотя бы в старенькие школьные учебники или энциклопедию.

Вот тут, к примеру, хоть плохонько, но объясняют детям, что климат – это средне-многолетнее физическое состояние атмосферы, а именно: температуры воздуха, давления, ветра, влажности и др. «Климат — многолетний режим погоды, типичный для данного района Земли… Климатом называют среднее состояние атмосферы в определенном районе Земли, которое характеризуется чертами, практически неизменными на протяжении одного поколения, то есть порядка 30-40 лет. Важнейшими характеристиками климата являются атмосферное давление, температура, влажность воздуха и осадки». Источник: https://geographyofrussia.com/klimat/ и др.

Далее читаю: «климатическая система (КС) включает пять основных компонентов: атмосферу, гидросферу, криосферу, литосферу (поверхности континентов) и биосферу» Не определив, что такое КС, уже включили. А не слишком ли широко замахнулись? Надо было и всю Солнечную систему туда же включить. Поле для творчества ещё шире бы было! Вообще-то такая пятикомпонентная система называется не климатической системой, а географической (ландшафтной) оболочкой…

Я понимаю, что такая общая вводная часть не суть важная для изложения собственно результатов. Но тогда её или вообще не стоит писать или надо было излагать толково и строго, высказывая новые мысли по климату вообще или применительно к предмету исследования. Вы же собираетесь палеоклимат реконструировать, а не по географии очередной простой ликбез проводить. Товарищу Александрову надо ещё самому подучиться и понятие заиметь, а он уж к перу, как малыш к игрушке, тянется. Да и главным редакторам читать написанное внимательно надо.

После 3-х страниц текста говорится, что будет рассматриваться только атмосфера. Это, конечно, верно. Погодные события, формирующие климат регионов, происходят в атмосфере, а состояния атмосферы воздействуют на другие компоненты географической оболочки. С этого и надо было начинать: с климата регионов, с их климатических различий и с того, какие проявления имеют те или иные климатические параметры в свойствах соответствующих отложений и их тафоценозов… Тогда у вас протягиваются хоть хлипкие, но мостики от современных климатических параметров к современным фациально-литологическим параметрам, а от последних – назад, к палеоклиматическим. Этого у вас толком нет, глава 2 повисает в воздухе, впрочем как и все палеоклиматические построения (при условии строгого научного подхода).

Но тут к вам особых претензий нет. Почти все делают именно так. Особо не заморачиваясь, придают наличию неких органических примесей в отложениях палеоклиматическую интерпретацию, зачастую не имея для этого научно обоснованных формальных оснований. Это касается всех. Нам нужно изучать и уточнять связи климата и фаций. Такие исследования уже проводились в начале ХХ века (и русскими в том числе: Страхов, Рухин, Наливкин и др.), но проводились они в общем грубом виде и в основном для морских акваторий и крупных озёрных бассейнов тропической и умеренных зон.

С изучения связей современного климата и современных фаций и надо было начинать вам свои исследования или вести их параллельно с «палеоклиматическими», причём выявляя не только связи, но и отсутствие таковых, т.е. сразу же изучая возможные ошибки. И это должно было быть представлено в книге специальной главой – научный вес книги сразу бы увеличился на один-два порядка. Вы бы, тем самым, заложили бы научную основу палеогеографических исследований полярных и умеренных регионов – честь вам и хвала! Но увы, это всё не просматривается в книге или просматривается очень размыто…

В главе 1.2 «Изменения климата» (касательно последних десятилетий) в начале делается единственная ссылка на общеклиматическую работу неких «Груза, Ранькова, 2012». Неужели только они толкуют об изменениях климата и как эти изменения выявляются. Есть множество работ ещё с 19 века, которые ничуть не хуже (Воейков, например, или Алисов). Почему ссылки делаются преимущественно на новейшие публикации? Это нужно назвать нарушением этики. Я знаю, что уже лет 20-30 есть такая мода ссылаться на новейшее опубликованное или на пиарно-избранных. Но ведь это же искажение истории исследований, искажение приоритетов. Надо иметь честь плевать на эту моду подлецов и прохиндеев…

Слегка простительны «нессылки» на старые работы только в случае их незнания. Ну не может даже учёный знать все работы, бывает. Но к знанию работ надо стремиться, и уж по климату не знать хотя бы некоторые старые добрые работы просто невозможно. И я уверен, что вы их знаете, несомненно… Нужны ссылки, конечно, и на новейшие работы, но по делу, и по тому, что они дали действительно нового к уже известному старому.

К мелочам я придираться не буду, но на мелочь на стр. 10 нужно таки указать. Климатообразующие факторы не могут быть физическими механизмами. Фактор – это причина, а механизм – последовательность действий, способы и средства передачи воздействия от точки А к точке Б (крутишь ручку и передаёшь движение на кучу шестерёнок, чтобы в итоге поднять груз. Куча шестерёнок, ручек, тросов и их движений к цели и есть механизм).

Глава 2. Методы. Изложены очень избрано, я бы сказал, предвзято, — большинство без анализа их ошибок и допустимой применимости. Возвеличено изучение колонок донных озёрных отложений, постулируемых как некая сплошная непрерывность, полноценность и высокая чувствительность на климатические изменения. Серьёзного научного обоснования этому не даётся. И надо сказать, что дать его по многим параметрам невозможно. Но об этом обычно помалкивают…

Об изучении протяженных разрезов отложений речи тоже нет, во всяком случае не приведено ни одного латерального разреза, где бы толщи были прослежены хотя бы метров на 100-200. Ни одного. Только колонки. Даже то, что называется разрезами, по сути являются колонками, или, что ещё хуже, — сводными колонками. О площадной съёмке отложений, форм рельефа или об их латеральных профилях речи тоже особой речи нет. Такие исследования геологически неполноценны и ни один опытный и серьёзный геолог не будет воспринимать их как нечто достаточное. Это лишь геологическая рекогносцировка, не более. Уколы в недра иголочкой.

Вот к примеру из моей работы фрагмент разреза озёрных отложений Беле на Телецком (илы, глины, супеси, пески) (рис.). Мы видим жуткую изменчивость отложений по вертикали и латерали на протяжении каких-то 40 м. И что даст тут одна случайная колонка? Какова её полноценность и представительность? Их у неё нет! Хоть так, хоть этак. Конечно, не всегда так уж экстремально пестро, как тут, но тем не менее латеральные изменения отложений почти всегда имеются во всех озёрах: выклинивания, размывы, нарушения, деформации, лито- и биотурбации и прочее. В колонках этого зачастую и не увидишь. Считать их полноценно представительными и непрерывными – это выдавать желаемое за действительное… Они не дают гарантий ни на полноценность, ни на непрерывность! А у вас они в приоритете.

В то же время метод С¹⁴ подвергся подробной обструкции. Спору нет, у него много ошибок, начиная от материала проб, отбора проб, местоположения проб, исходных изотопных соотношений углерода в материале. Но этот метод — единственный метод абсолютной хронологии, который худо-бедно соответствует календарному времени и проконтролирован на предмет отклонений от календарного времени через годовые кольца живущих ныне деревьев, возрастом до 5-6 тысяч лет (и далее имеется, но уже менее надёжная калибровка по дендрохронологии и сталагмитам). Если материал действительно качественный и инситный и опробование сделано корректно, то ошибки метода не превышают для юных отложений 20-100 лет (2-5 тыс – предположительно для отрезка времени 10-30 тыс.лет назад и до 1 тыс. лет для отрезка 5-12 тыс.л. назад). Никакой другой метод абс.датирования не обладает столь высокой геологической точностью, нежели С¹⁴, позволяющий худо-бедно коррелировать удалённые друг от друга отложения. К сожалению, только молодые, позднеплейстоценовые (возрастом до 25-40 тыс.лет и то уже шатко для этого отрезка). Позднеледниковые и голоценовые отложения датируются более точно, но и то ошибки до 1-2 тыс лет возможны, и мы их зачастую не можем распознать точно. По крайней мере, мы знаем о его возможных ошибках, хотя и не можем зачастую их корректировать.

Другие методы типа термолюмов, всяких берилиев, рубидиев, калиев, ториев, треков, уранов – это просто курям насмех. Их выдумали физики-теоретики, дабы диссеры защищать и чтобы их никто толком ни проверить, ни опровергнуть не мог. Подделывали датировки под идеи, например, алтайские термолюм-даты, разоблачённые уже 30-40 лет назад (есть протокол МСК на это, дело, правда, замяли, никого не выгнали и не лишили – хер ли, все свои, спетые). Эти «даты» зачастую даже для самой грубой оценки применять не следует. Некоторые из них работают (калий, уран), но для магматических образований возрастом многие миллионы лет и древнее, причём с точностью плюс-минус миллионы лет. А вы к этим методам почему-то лояльны (применительно к плейстоцену). Лояльны к методам, которые для голоцена и даже для совершенно свежих отложений могут давать ошибки в десятки и сотни тысяч лет (если честно делать анализы, а не подгонять их). Далее, методически некорректно оценивать абсолютный возраст отложений то одним методом, то другим. Это наверное и пояснений не требует.

А в итоге, обидев С¹⁴, применяете в основном этот метод, причём используя «исправленные» даты. Нет у вас строгих оснований их исправлять, как их и не было у тех многочисленных авторов, которые их «исправили». Всё это вилами по воде писано. Это лишь конкретные ошибки конкретных проб, которые нельзя распространять на другие пробы. Иначе говоря, многие датировки С¹⁴ вообще не стоило бы применять, многие материалы для датирования – тоже. В конце концов целесообразнее применять один и тот же вид материала для датирования, а какой – обосновать (к примеру, погребенные почвы, торфянники, гиттии). Вполне возможно, что вы и другие корректоры ошиблись местами немного, более того, многие ваши исправленные датировки более-менее соответствуют реалиям. Дело-то в другом. Дело в научной некорректности таких действий. Лучше меньше дат, но качественнее…

Кроме того, удивляет отсутствие хотя бы очень небольшой, но чёткой главы по истории исследования голоцена полярных областей, нет достаточных указаний, какие разные выводы сделали предшественники. А предшественников было довольно много, и выводы они делали вполне определённые. И голоцен изучался в иных климатических зонах, пару слов надо сказать и о них, особенно касательно принципиальных выводов, с которыми в ходе изложения книги будут конфронтировать авторы или наоборот, поддерживать их. Не надо упоминать абсолютно всех, это, конечно, нереально во многих случаях (книга ведь о другом), но упомянуть все главные разные точки зрения и их представителей является непререкаемой обязанностью исследователя. Конечно, далее по тексту имеются ссылки на некоторых предшественников, но почему-то на весьма избранных. Это, мягко говоря, нарушение этики.

И это подрывает доверие к авторам книги, ведь в наш век многочисленных фальсификаций и манипуляций в науке и в прочих областях жизни, остаётся уповать только на персональную порядочность исследователей. На принцип: доверяю или недоверяю этому «ученому», лично зная его. Например, я не доверяю таким товарищам-спорово-пыльцевикам как Климанов, Кривошеев и др. Они себя сразу дискредитировали своими «методиками» и своим научным флюгерством (ещё с семидесятых годов), а у вас они часто цитируемые. Возможно потому, что они чётко нос по ветру держат… В частности «методика» Климанова (типа определяющая температуры воздуха по спорово-пыльцевым спектрам) просто смешна и не выдерживает никакой критики. Нахрена её применять? Очень хочется? Если так, то о науке тогда нужно забыть.

Мне непонятно, почему вы не стали использовать грубую, но более корректную методику Козяр, которая оперирует не спектрами, а флорами? Или вы не знаете о такой методике? Да, эта методика не даёт цифр по температурам воздуха (и другие этого дать тоже не могут, кроме околосовременной дендрохронологии, да и то с натяжкой), но зато позволяет более корректно оценивать «пыльцевой и семенной дождь» для отложений разных эпох, выделять флоры тех или иных периодов и их особенности, и тем самым позволяет более надёжно отличать друг от друга действительно разные по условиям периоды седиментации и морфогенеза, когда и растительность действительно существенно была иной. Кроме того, не следует забывать, что изучается не палеорастительность, а тафоценозы пыльцевого дождя разной представительности и сохранности (сами же пишите, что «слишком много факторов влияет на перенос и осаждение пыльцы…). Остальное всё лишь интерпретации, и никакие компьютерные обработки не заменят интерпретации на факты ни по методике Гричука, ни по САРЕ.

Разбивка спорово-пыльцевых диаграмм на отрезки времени по 1000 лет — тоже детские игрушки. Во-первых, для большинства колонок не было возможности так их разбивать (коли всего 2-3 датировки), во-вторых, всё это очень неточно, в-третьих, почему именно на 1000 лет (это не соответствует природной ритмике, тогда бы уж на 1800 или на 400 лет), и в-четвёртых, надо отложения колонок разбивать на визуально разные пачки и анализировать СПС этих пачек – это бы имело хоть какой-то смысл и логическое обоснование – разные отложения — следствия разных условий их образования и диагенеза.

Вот и получается, что трудновато выяснить, как были получены палеоклиматические кривые у разных авторов по регионам Арктике (рис. 3.4). Кто в лес, кто по дрова, и мы не знаем, кто куда. Но чётко просматриваются две тенденции: у одних оптимум-максимум тепла традиционный европейский (по Блитту-Сернандеру — около 6-5 тыс.лет назад), у других – в начале голоцена (10-8 тыс). Кому что нравится, под то он и подделывается. А иначе это и не получается оценить с точки зрения науки, а не пристрастий. Наверняка кто-то из авторов ближе к истине, нежели другие. Более того, я считаю, что группа Большиянова ближе к истине со своим термическим максимумом около 10-8 тыс.лет. Почему? Да пока лишь потому, что подобный термический максимум установлен и мною ещё в конце 80-х годов для региона гор юга Западной Сибири и установлен по гораздо более разнообразному фактическому материалу и для более разнообразных природных зон, начиная от сухих степей и лесостепей и кончая горной тайгой и высокогорной тундрой. Грубо говоря, потому что это предположение мне лично нравится больше, нежели другие… Потому что при таких подходах к научной работе зачастую наши пристрастия господствуют и репутация доминирует. А хотелось бы, чтобы господствовала объективность. Поэтому насколько обоснован этот голоценовый максимум группой Большиянова — будем посмотреть…

Странно, что описание изменений климата в голоцене (глава 3) начинается с уже готовых выводов и интерпретаций, а не с фактического материала, по которому должны делаться выводы и интерпретации. Поэтому опять таки начало повисает в воздухе. В таком же ключе написан и раздел 3.2.1. Я надеялся, что по отложениям озера Николай–Кюеле будет дано их описание поподробнее (3,2 м все-таки), с выделением пачек и точек опробования, но увы. А по озеру Севастьян-Кюеле вообще чудеса, гадай на здоровье, что там из него могло получиться: и до дна оно промерзает, и материал в нем взмучивается-переотлагается неоднократно. Трудновато воспринимать данные по его колонкам, хотя описания проведённых исследований уже более конкретные, что похвально. Ещё более приятное впечатление оставляет описание по озёрным колонкам дельты Лены и левобережья низовий бассейна Лены. Вот если бы ещё побольше и понагляднее! Изменения СПС, точки отбора проб. Но и то хорошо. Тут я могу и для себя кое-что взять касательно позднего голоцена и пребореала — рис. 3.21.  А вот интерпретации данных желают быть более логичными. С графиком на рис. 3.22 согласен лишь в общем, а в деталях категорически не согласен. Изменения обстановки происходят не плавно как у вас, а резко. По крайней мере на уровне 10 тыс.лет должен быть резкий скачок с 1-2 град до 10-12, охватывающий не 2 тыс.лет как у вас, а лишь пару десятков лет или даже несколько лет. Это гипотеза, конечно, но правильная гипотеза. Кстати, когда на юге Сибири в конце 70-х годов произошло современное потепление, зимние температуры изменились сразу и беспрекословно всего за один год (с 1979 на 1980 год). Средние температуры января увеличились на 5-6 градусов, а минимумы потеплели на 10-15 (исчезли морозы ниже 35 град). Без всяких плавных повышений. И на новом уровне они держались около 35 лет. Сейчас минимумы опять понизились скачком (каждая зима имеет мороз за 40 град.).

По озеру Изменчивому материал наоборот изложен невнятно, интерпретации обоснованы плоховато, а дискуссия с немецкими коллегами просто непонятна. Обе позиции хрен поймёшь. Колонки по-любому выглядят интересными, но вот что с ними делать – для меня вопрос…

Интересна колонка по оз. Твёрдое. Размыв в основании можно взять на вооружение. А вот калибровки, как я уже говорил доверия не вызывают, можно было даты и не корректировать. СПС вполне себе хорошо отражают 4 разных пыльцевых дождя. Колонка весьма информативна. Пока самая лучшая в книге по фактуре.

Глава 4. По Малому ледниковому периоду (МЛП) работы проделано много, но зачем она? Ценность этой работы для реконструкций МЛП невелика, всё и так известно гораздо лучше и точнее, нежели это дают данные по колонкам. Имеется достаточно много летописных исторических данных по этому времени, так что особо добавить то нечего, разве что исказить известное, что вы, кстати, и сделали в ряде колонок (опять то так, то этак, то позже, то раньше).

Но эту работу, коль на неё выброшено немало времени и денег, стоило для пользы делу проинтерпретировать в опытно-методических целях. Так этого тоже толком не сделано. Очень жаль. Сделайте. С чувством, толком и расстановкой. Было бы очень хорошо. Отдельной книжечкой. Она важна как проверка комплекса методов для изучения колонок и интерпретации полученных данных. В ключе: мы знаем, что было, и видим, что происходит при этом в колонках. Однако колонки по МЛП нужно было продатировать тем же С14 методом, а не варвами. Чтобы всё было в одном ключе… Варвы — только для вспомогательства.

Большие нарекания вызывает варвохронология. Возможны большие ошибки за счёт многочисленных размывов в варвах (пески с галькой), неясен и сам годичный статус варв (не доказан). Ритмика ритмикой, но она не обязательно должна быть годичной…

Вот тут и можно было бы применить дендрохронологию (по Адаменко). Но она более трудоёмкая, нежели колонки (если делать всё как положено с необходимым контролем, дублированием и т.д.) Я тоже не стал заниматься дендрохронологией – для меня был более важен голоцен и плейстоцен, а малая ледниковая эпоха была мелочью. Далее, я сразу понял, что дендрохронология очень трудоёмкая штука и заслуживает усилий только в том случае, если Малая ледниковая эпоха является главной целью исследований (как у Адаменко).

Глава 5. На мой взгляд написана для помечтать. На базе голоцена делать какие прогнозы несерьёзно. Нужно изучение хотя бы полного цикла «оледенение- межледниковье», а лучше нескольких циклов. Формулы писать, статистику наводить, экстраполяции строить  – это просто чудить… Своё мнение о том, что нас ожидает в течении будущих тысячелетий, высказать конечно можно и нужно. Но на уровне мнения, подкреплённого теми или иными соображениями и рассуждениями. И всё. Я понял, что вы считаете, что в ближайшие сотни и тысячи лет не произойдёт существенных изменений климата. На таком уровне оценки я с вами согласен, а уточнять нет серьёзных оснований ни у вас, ни у меня…

Про Антарктиду всё читать не стал. Для меня представляется важным и достаточным грубое выделение по вашим материалам дегляциации около 16-14 тыс л.н., позднеледникового похолодания, климатического оптимума в начале голоцена и колебаний туда-сюда после 7-8 тыс л. Ваши детали обоснованы недостаточно, скорее это ошибки по колонкам. Иначе говоря, история климата Антарктики пусть грубо, но вполне соответствует палеоклимату Арктики. Изменения сходные… И замечательно! Этого достаточно.

Заключение. На мой взгляд, наиболее важным выводом этой работы стало подтверждение термического максимума голоцена именно для периода 10-8 тыс.л.н… Очень важно заметить, что термический максимум наступил сразу же после окончания весьма мощного похолодания позднего дриаса. Резко и без раскачки. Этот факт помогает нам гораздо точнее и лучше понять работу климатической машины Земли. Но я вынужден напомнить, что этот вывод был сделан некоторыми исследователями уже давно, в 70-80 годы прошлого века, в том числе и для Арктики. И уж конечно надо было вспомнить об этих авторах в разделе истории исследования палеоклимата голоцена. Но почему-то они как-то так не шибко вспоминаются вами. И в этом мною видится нарушение научной этики. Ваш вывод далеко не нов и об этом надо было специально сказать. И я вынужден об этом сказать, тем более, что и сам поучаствовал в установлении сего факта для своего региона.

Этот термический максимум был установлен мною для гор Юга Западной Сибири, причём для всех высотных ландшафтных поясов, начиная от тёплых сухих степей и до горных тундр и тундростепей. Кроме того, мною были исследованы не только озёрные отложения, но и весь набор континентальных фаций региона, а также деструктивный и седиментационный субаэральный микрорельеф. Во всех их так или иначе зафиксированы проявления этого максимума. Иначе говоря, он обоснован более разнообразными данными, для более разнообразных ландшафтно-фациальных условий и сделан мною однозначно. Цитирую: «Обобщая данные по палеогеографии голоцена Горного Алтая, прихожу к следующим выводам: 1. Ранний голоцен —эпоха теплого и относительно сухого климата с термическим максимумом около 10—8 тыс.л.н…» (Палеогеография…, 1993, стр. 217). Казалось бы, эти данные в вашу пользу, крепкая поддержка вашей точки зрения. Но вами они проигнорированы, как и другие материалы этой книги по голоцену (особенно по методологии исследования этого периода. Книжка моя, конечно, весьма далека от идеала, но там имеется многое для пользы дела).

Ладно, хрен с ним, с Алтаем. Можно сказать – не наш регион, не полярный, не хотим знать о нём… Но как быть тогда с другими авторами, из ваших же регионов? В своей монографии я указал на их работы и на их выводы о термическом максимуме (в начале раннего голоцена). Цитирую: «В итоге для голоцена получен разнообразный новый материал, который противоречит традиционным представлениям о максимуме тепла в атлантике (около 6 тыс.л.н.) /Хотинский, 1977; Величко, 1973; Боуэн, 1981; и др./, но в целом согласуется с результатами новейших исследований по различным регионам Земли и может послужить основой для палеогеографических построений на Алтае. К примеру, доказательства раннеголоценового термического максимума (10—8 тыс.л.н.) получены в Канаде /Ritchie, 1983/, на юго-западе США /Barnosky, 1984/, в Австралии /Dragovich, 1986/, на Аляске /Ellis, Calkin, 1984/, западе США /Сlaque, 1981/, Северо-Востоке СССР / Биске, 1978; Заморуев, 1980/, в Карелии /Елина, Лийва, 1980/, на арктическом побережье России /Кинд, 1976; Макеев и др., 1989; Губин, Карташова, 1989/, в Монголии /Виппер и др., 1989/ и других регионах». У вас нет ссылок именно на эти приоритетные работы, ни на «пиндосов», ни на русских, окромя Макеева. Почему же Макеев в почёте? Стороннему аналитику видно, что имеется совместная статья с Макеевым, наверное умолчать его было бы совсем неудобно.

Но почему нет ссылок на Кинд, 1976 и на Биске, 1978, мне совсем непонятно. Разбирайтесь сами. Тем более, что невозможно адресовать эту проблему кому-то из авторов конкретно: почти все разделы и подразделы написаны то вдвоём, то вшестером, даже главных редактора два… Кто за базар-то отвечает?.. Вот такие дела получаются, глядя со стороны, уж не сочтите за предвзятость… И не в обиду будет сказано. Но работать надо корректно. Вы в науке, а не в клубе по интересам… Не стоит портить свой собранный научный материал такой вот «этической безалаберностью» – назовём это так… Ведь не на сегодня работаем, а на многие лета вперёд. Все огрехи наши всё равно ведь вылезут. Нарушение этики (замалчивание важных страниц истории исследований и избранное «восхваление» избранных современников) вызывает неприятное впечатление. Ошибаться по делу можно и даже простительно – кто не ошибается, — а вот этику следует соблюдать. Даже на пресловутом Западе нарушения этики ещё пока серьёзно наказываются. И правильно! Этика – это самое важное не только в науке, но и в любой другой области человеческой деятельности. Таково моё мнение.

А вот это моё высказывание в письмо приложено не было. Я посчитал его тогда слишком жестким и удалил. Сейчас же полагаю, что оно соответствует действительности. «Если обществу и налогоплательщикам станет известно, что ваши «открытия» были уже сделаны 30-40 лет назад, то, извините, общество скажет, какой, однако, херней вы занимаетесь, прожирая наши деньги впустую. И оно так! Вместо того, чтобы найти действительно новую, полезную и интересную тему исследований, вы занимаетесь хернёй. А почему? Кто вам мешает? Никто вам не мешает! Многие просто не способны заниматься наукой, потому что набежала в науку всякая шушера. Набежала из-за должностей, неплохих зарплат, из-за прекрасных возможностей паразитировать. Из-за того, что за свою мышиную возню им позволено не нести ответственности. Они — группа бездарных клоунов, которой позволено наукоподобно кричать то, что разрешают сильные мира сего. Почти все там продажные твари, тупая невежественная шелупонь, которая петушкует, кукарекая про давно известное и выдавая эти высеры за свои великие успехи… Это всё будет оценено потомками как время великого позора, как эпоха дебильных и подлых, без чести и без совести. Они настолько дебильны, что не способны даже украсть, потому что не можете увидеть, что же ценное-то имеется. Не удосужились даже прочитать то, что им под нос подсунули. Подсунули новые и весьма полезные идеи, на которых могли бы паразитировать десятки лет. Но они даже не в состоянии понять эти идеи. Даже если бы они их и украли, то в силу своего дебилизма они совершенно не знают, что с ними делать, как их развивать. Поэтому многих из вас устраивает старая метода: что хочу, то и ворочу на свой дебильный лад… Нынешней невежественной молодежи можно впаривать что угодно да и здравствующим ветеранам это похрен, главное чтобы их не касалось. Но когда-нибудь обязательно найдётся тот, кто внимательно изучит вопрос и скажет: «Однако робятки-то или верхоглядами были или, вопреки научной этике, просто умолчали…, из каких-то своих побуждений». Ведь вылезла же история Шарпантье и Агассица, становится известным и всё остальное некорректное… Рано или поздно. А мы вроде как для истории и для будущего работаем и излагаем…»

Это касается не только вас, но и всех нас. Почему же многие многое умалчивают? Некоторые по своему невежеству, что, конечно, нехорошо, но некоторые умалчивают, чтобы не афишировать действительную ситуацию. Если обществу и налогоплательщикам станет известно, что многие «открытия» были уже сделаны 30-50 лет назад, то, извините, общество обязано возмутиться проеданием средств на их повтор и денег не давать.

Вместо того, чтобы найти действительно новую, полезную и интересную тему исследований, вы и все остальные зачастую занимаетесь работами из пустого да в порожнее. А почему? Кто вам мешает заняться нужным делом? Никто не мешает, даже если и захотят помешать!.. И никто толком не сопротивляется навязанным и избитым темам исследований. Наверное всех устраивает старая метода: что хочу, то и ворочу на свой лад, лишь бы заказчик получал ему необходимое, в частности, для климатобесия…

Справедливости и объективности ради следует отметить, у вас просматривается собственная позиция, идущая в разрез нынешним устремлениям лизоблюдов, тупарей и фальсификаторов. Подытоживая свои исследования, вы в общем-то отчётливо заявляете, что резкого потепления сейчас нет и не предвидится – скорее идёт небольшое, но устойчивое похолодание уже на протяжении 3-4 тыс.лет (что тоже под вопросом…). Отрицается вами и заметное влияние человека на нынешние тенденции климатических изменений. Ваша позиция, по-любому, более здравая и реалистичная, нежели у нынешних климатобесов, но у неё есть большой недостаток: в этой книге она обоснована слабовато. Причём вопрос надо ставить и так: а можем ли мы нашими нынешними методами и подходами обосновать эту позицию достаточно научно? Боюсь, что нет. Надо ещё очень много поработать в этом плане, и прежде всего в отношении методологии.

Некоторые пожелания (или что попытался бы сделать я, будучи на вашем месте).

1. Рассматривая свой регион, необходимо сравнивать и сопоставлять его и с другими. И если изменения, установленные в вашем регионе имеют место быть и в очень удалённом «чужом» регионе, то это не только поддерживает ваши данные, но и заставляет иначе анализировать ситуацию в целом. Земля (географическая оболочка) – открытая система, если где-то аукнется, то везде и откликнется. Ежели изменения не подтверждаются в смежных регионах, то нужно тоже искать ответ и на это. Вы провели сопоставления своих участков исследования с участками из других арктических регионов. Это хорошо, но этого недостаточно. Если бы глянули пошире, то увидели бы, что тот же термический максимум проявлен и в регионах, расположенных гораздо южнее и даже в другом полушарии (в моей старенькой книжке об этом уже сказано). А отсюда следует, что это событие было глобальным для Земли, а ваше объяснение максимума в Арктике за счёт события проникновения тёплых океанических вод является наивным. Появление теплых вод – это следствие глобального потепления вообще, но никак не главная причина потепления в регионах. Проще говоря, воде нужно сначала нагреться, а уж потом куда-то проникать, принося дополнительное тепло. Практичнее надо размышлять, по-крестьянски…

2. Делайте съёмочные работы на каждом участке исследований. С помощью съёмки можете выявлять множество данных по субаэральным формам и отложениям, которые гораздо более чувствительны к погодным и климатическим изменениям, в особенности — к экстремальным событиям. Вам крайне необходимо увязывать события субаэральные с событиями субаквальными. Это придаст работам новизну и действительную пользу. Основное, что происходит быстро и масштабно, происходит на суше или на контакте суши и водоёма. И это наиболее важно и полезно для человека. В глубоководных акваториях многие события зачастую не имеют отчётливого отражения (смазываются, искажаются и др.). Всегда требуется максимально полная картина событий для изученного участка – картина субаэральная и субаквальная. Это резко увеличивает достоверность исследований, правильность интерпретаций, полноту летописи и оценку динамики происходившего.

3. Необходимо резко улучшить изучение литологии, минералогии, текстур и структур отложений, их геохимию. На самом тонком уровне. Вещественный состав и структура осадков – наиболее значимый показатель для оценки внешних изменений. Если есть изменения в отложениях как таковых, то они несомненно связаны с изменением внешних и внутренних условий седиментации. Это самый надёжный на мой взгляд показатель действительно происходящих изменений, а не какие-нибудь СПС, диатомовые и прочие жучки и паучки. Литологические изменения означают, что внешние изменения были достаточны для того, чтобы вызвать изменения всей системы субаэрального и субаквального развития «эрозионно-аккумулятивного» бассейна.

4. Напишите опытно-методическую книжку на базе данных по Малой ледниковой эпохе – последней тысяче лет (уже говорилось выше). Нужное дело… Для последней тысячи лет летописные материалы имеются в основном по умеренной зоне Западной и Восточной Европы (к примеру, книжка Преображенского и др.), а для Сибири, Субарктики, Севера Северной Америки как раз бы дендрохронология оказала главную помощь, особенно для зоны нынешней лесотундры и южной тундры. Там древесного материала предостаточно.  

5. Ещё одно предложение для вас: займитесь также выделением и изучением тефр в арктических и субарктических регионах. Лучшего инструмента для точнейших корреляций различных отложений на любой удалённости друг от друга вы не найдёте. Тефры можно и датировать. Это будет тоже нечто весьма новое и интересное для науки о последних 20-40 тыс. лет земной истории и даже подревнее. В Арктике тефры сохраняются гораздо лучше нежели в тёплых регионах. Они могли бы очень помочь. Тефры — это было бы здорово!

6. Тему древних наледей и древних ледников как глобального феномена ледниковых эпох плейстоцена необходимо также развивать. В твоей докторской она ещё в зачаточном состоянии. Нужно региональное картирование следов древних наледей и ледяных покровов, а не только теоретические предположения. А следы эти обязаны иметь огромное распространение по всей зоне не только приполярных, но и умеренных широт.

7. Тему приливно-отливных феноменов на субарктических побережьях и на прилегающих субарктических равнинах, а также экстремальных наводнений, происходивших в гигантских долинах главных транзитных рек северного полушария (Лена, Енисей, Обь). Зоогеографические феномены на территории Сибири (почитайте Г.У. Линдберга)…

Задач очень много и все они весьма объёмны. Но нельзя получить правильной картины плейстоцен-голоцена, не исследуя все эти темы одновременно и не увязывая все эти явления между собой (опять же без картирования ключевых участков не обойтись). Только так и никак иначе. На этой оптимистической ноте и заканчиваю свой краткий обзор и некоторые рекомендации. Коль было пожелание их получить, — а оно было, то не обессудьте за прямоту. Ничего личного, только научное… 26.12.2019

—————————————————

Большиянов: Большое спасибо за большую работу по прочтению и комментариям к такой никчемной работе, которая у нас получилась. Что получилось – то и получилось. Не буду оценивать её как вклад в науку, раз мы столь неэтичны по отношению к своим предшественникам. Но хочу отметить лишь то, что климатический оптимум голоцена в его начале это и не главный не то чтобы вывод, но даже и не проводимый в книге тезис. Отсюда, считаю несправедливыми упрёки в установлении первенства. Во всяком случае первым этот тезис вполне последовательно и доказательно обосновал именно В.М.Макеев для Арктики. Какие-то данные были и у других исследователей, хотя бы у В.В. Украинцевой, но все, кто внятно высказывался по этому поводу именно по Арктике, упомянуты в списке литературы. Главы по истории вопроса не получилось бы до сих пор, т.к. именно с этой книги и начинается эта история. В ней использованы практически все полученные по Арктике и Антарктике данные, не считая последнего десятилетия, которое также не отличалось однозначностью выводов.

Но, главный вывод проделанной работы это то, что климатический оптимум голоцена имел место в разное время на разных долготах и широтах даже в Арктике. Я знаю, что ты скажешь по этому поводу – чушь, которой не может быть исходя из общих понятиях о географической оболочке. Однако это факт, устанавливаемый и современными исследованиями в Арктике. Почему мы увидели такое отражение в колонках озёрных отложений и не только, это другой вопрос, на который мы пока не нашли ответа. Возможно это также методологическая проблема. Но, всё же, кажется, что это реальность, которую пока не объяснить. Кстати сказать, работая в гидрометеорологическом ведомстве, имеем опыт наблюдений очень многих необъяснимых событий в атмосфере сегодняшних дней и лет. Геолог нас не поймёт, так как имеет дело только с «каменной» летописью событий. А мы наблюдаем процессы, идущие прямо сейчас. С другой стороны на нас же сыплются упрёки гидрометеорологов, которые прямо нам говорят, что им всё ясно с атмосферой и нет оснований оперировать прошлыми климатами, для объяснения антропогенно обусловленных изменений климата.

Да с методикой у нас тоже не всё в порядке. В целом наша страна находится на задворках технологий в гидрометеорологии и палеогеографии. С нашей лопатой и буром теперь многого не совершишь. Однако стараемся, как можем.

В твоей рецензии много достаточно обоснованных упрёков. В пору сложить даже не оружие, а просто отступить и заниматься тем чем можешь, например обустройством своих 7 соток землицы, чтобы прокормить семью. Скоро так и будет… Мы намеревались, правда, обобщить все полученные в полярных регионах данные о голоценовых колебаниях уровня моря. А колебания были очень значительными для всех, кто живёт в прибрежной зоне. Однако, исходя из твоей критики подумаем – а стоит ли?

Во всяком случае я благодарен за критику. Никто и никогда больше не выскажет об этой работе ничего внятного, о чём можно бы поговорить поспорить.

—————————————————————————

Бутвиловский: В повседневности мы привыкли слышать расхожее: в споре рождается истина, но на самом деле гораздо чаще рождаются плохие отношения. Да минет нас чаша сия! И у меня создалось впечатление, что нас она вроде бы миновала… Жаль, что у тебя возникло некое ощущение «никчемности» твоей работы. Таковой оценки я однозначно не давал, ведь многое очень даже поправимо, а вопросы этики всегда являются самыми щекотливыми и субъективными. По-любому, при написании своих статей по палеогеографии позднеледниковья-голоцена я буду ссылаться и на вашу книгу, потому как там имеется полезная информация.

Ниже прилагаю некоторые примечания к твоему письму прямо по тексту (красным).

…Но хочу отметить лишь то, что климатический оптимум голоцена в его начале это и не главный не то чтобы вывод, но даже и не проводимый в книге тезис. (Оптимум и сам лезет изо всех дыр, а чтобы не было разночтений, выводы надо было делать чётко по пунктам 1. 2. 3., тогда было бы видно, что вы считаете главным, а что второстепенным). Отсюда, считаю несправедливыми упрёки в установлении первенства. Во всяком случае первым этот тезис вполне последовательно и доказательно обосновал именно В.М.Макеев для Арктики. Какие-то данные были и у других исследователей, хотя бы у В.В. Украинцевой, но все, кто внятно высказывался по этому поводу именно по Арктике, упомянуты в списке литературы. (Если бы упомянутые мною авторы тоже не говорили об этом внятно, то я бы в своей монографии не стал бы на них ссылаться). Главы по истории вопроса не получилось бы до сих пор, т.к. именно с этой книги и начинается эта история. В ней использованы практически все полученные по Арктике и Антарктике данные, не считая последнего десятилетия, которое также не отличалось однозначностью выводов.

Но, главный вывод проделанной работы это то, что климатический оптимум голоцена имел место в разное время на разных долготах и широтах даже в Арктике. Я знаю, что ты скажешь по этому поводу – чушь, которой не может быть исходя из общих понятиях о географической оболочке. Однако это факт, устанавливаемый и современными исследованиями в Арктике. (Но почему-то термический максимум 10-8 тыс.л. вылазит во всех регионах, которые исследовала группа Большиянова, и вылазит не только у неё одной. И я уверен, что если бы эта группа поработала и в других регионах, то он и там бы вылез)… Почему мы увидели такое отражение в колонках озёрных отложений и не только, это другой вопрос, на который мы пока не нашли ответа. (Да потому что вы хоть и очень грубо, но правильно уловили ситуацию и не стали подделываться под прежние точки зрения. Ведь и у меня была такая же ситуация – термический максимум на Алтае тоже норовили на 6-5 тыс. поставить – соответственно Европе, схеме Блитта-Сернандера (которую, кстати, уже лет 20 назад поставили под сомнение и в Европе). Возможно это также методологическая проблема. Но, всё же, кажется, что это реальность, которую пока не объяснить. (В своей монографии и более поздней статье я дал вариант своего объяснения этого феномена – когда за сильным глобальным похолоданием сразу же следует сильнейшее потепление и почему это именно так… Вроде довольно логично). Кстати сказать, работая в гидрометеорологическом ведомстве, имеем опыт наблюдений очень многих необъяснимых событий в атмосфере сегодняшних дней и лет. Геолог нас не поймёт, так как имеет дело только с «каменной» летописью событий. А мы наблюдаем процессы, идущие прямо сейчас.  С другой стороны на нас же сыплются упрёки гидрометеорологов, которые прямо нам говорят, что им всё ясно с атмосферой и нет оснований оперировать прошлыми климатами, для объяснения антропогенно обусловленных изменений климата. (Метеорологи не правы, каждый должен делать своё дело).

Да с методикой у нас тоже не всё в порядке. В целом наша страна находится на задворках технологий в гидрометеорологии и палеогеографии. (Методика и техническое оснащение – это штуки разные, хорошая техника не означает, что методика вдруг стала лучше и правильнее). С нашей лопатой и буром теперь многого не совершишь. Однако стараемся, как можем. (Про задворки — не надо, наоборот, в России ещё не успели окончательно забыть старые добрые западные методы, принятые на вооружение русской геологией еще в начале ХХ века. Да, эти методы вооружены лопатами и вилами, а ещё они были или должны быть прежде всего с головой, а не с репой на шее. Нынешняя техника и аналитика – это пока херня, без головы она ничто, только дополнительный хаос вносит. Я читал и смотрел много нынешних западных работ – скажу прямо, в основном дерьмо с красочными картинками! Утрачена и четвертичная геология, и геоморфология. А ещё пришлось вникнуть в южно-американские работы и геологические материалы – так это полное говно!)

В твоей рецензии много достаточно обоснованных упрёков. В пору сложить даже не оружие, а просто отступить и заниматься тем чем можешь, например обустройством своих 7 соток землицы, чтобы прокормить семью. Скоро так и будет. (Зачем складывать? Наоборот, я полагаю, простите за нескромность, что своей критикой даже поставил вам дополнительное вооружение. Если не для ветеранов, то в помощь ветеранам в наставлении молодёжи)… Мы намеревались, правда, обобщить все полученные в полярных регионах данные о голоценовых колебаниях уровня моря. А колебания были очень значительными для всех, кто живёт в прибрежной зоне. Однако, исходя из твоей критики подумаем – а стоит ли? (Стоит, конечно! Обобщайте! Уверен тоже, что колебания имели место быть… И не только в голоцене. Но раскручивать их надо с учётом всего сказанного. В конце концов можно и объединить усилия. Могу поучаствовать в работе над книгой и в качестве одного из её редакторов, и в качестве автора специальных глав (связанных и с уровнями озер и морских акваторий, плюс вопросы методологии). 05.01.2020

Большиянов: Да, Володя, последнее предложение о соучастии, пожалуй, наиболее продуктивно. Честно скажу, что работа сия писалась по заданию, в срок её не удалось сделать, выполнили задание через год, пошли по лёгкому пути объединения наиболее простого — раз палеоклимат, значит и о современном климате полярных областей надо сказать устами специалистов. Уровень обобщения десятилетней давности — вытащили старые материалы, хоть и международные, добавили новенького и слепили горбатого. Согласен с твоим мнением. Но старались никого не обидеть, это тоже было. Ну и обнажений голоценовых по 30-40 метров нам не попадалось, а если бы они попались, то характеризовали бы только быстрый процесс, происходивший в течение очень малой части голоцена. Колонки озёрных отложений также редко освещают весь голоцен. Более ранние работы как правило снабжены одной или двумя датировками. Так что собирали по крупицам на такую огромную территорию, как Арктика, даже российская. Глубоким озёрам отдавали предпочтение, т.к. в них процесс осадконакопления проще чем в мелких, но часто за неимением лучшего, обращались и к мелким. Теперь вот собираем данные о голоценовых колебаниях уровня моря, в частности по озерам, куда поникали морские воды, и изучая непосредственно прибрежный рельеф и датируя морские события. Если надумаем обобщить, обратимся к тебе за помощью. А до этого времени надо дожить. Так что
Будь здоров!
Большиянов, 06.01.2020

————————————————————————

Постскриптум: На этом наша переписка закончилась. Похоже, навсегда! Большиянов, видать, обиделся, и его обещание привлечь меня к сотрудничеству при обобщении материалов по колебаниям уровня арктических морей и по пассивному плейстоценовому оледенению реализовано пока не было. Что тут скажешь? Дело хозяйское… Его решение делает меня свободным для собственных исследований этих тем. И я работаю над ними полным ходом… Надо сказать, что уже опубликована статья о том, почему столь сильно различаются размеры Северо-Американского и Скандинавского древних оледенений (статья выложена и на этом моём сайте). Кроме того, мною установлены исключительно интересные прибрежные и дельтовые феномены рельефообразования, которые перевернут сложившиеся представления в геоморфологии морских и озёрных берегов… А ведь мы могли бы объединить наши усилия. Но с российской стороны желание объединить усилия пока не просматривается. Но время-то идёт… Что же, я и один справлюсь. Мне интересно разобраться, и я могу решить немало интересных природных загадок. При этом ни копейки у государства не проем и не профукаю…

——————————————

В дополнение приведу мой более подробный ответ на вопрос Большиянова: почему рельеф во многих горных странах получается у меня такой древний – частью мезозойский и даже палеозойский?

«Опубликовать в журнале Геоморфология такие представления будет непросто, скорее всего всего невозможно, только время и нервы потрачу… Знаю, что возраст части рельефа Алтая покажется рецензентам шибко древним. Многие геоморфологи к правильному пониманию понятия возраст (геоморфологический возраст) еще не готовы. По поводу возраста-времени вообще и геологического с геоморфологическим в частности много проанализировано у Салина, Мейена, Уфимцева и других. У меня тоже, особенно в той книжке, которую ты рецензировал. Там даны четкие определения этих вещей. Если мы с ними соглашаемся, то надо и пользоваться ими в практической геоморфологии, если нет – то надо опровергать и предлагать более правильные. Иначе говоря, опровергнуть сложившееся понимание времени как последовательности каких-то событий, — последовательности, которая измеряется-оценивается каким-то эталоном  или измеряется-оценивается как выстроенный в определенном направлении ряд событий-частей какого-то процесса, создающего эти части.

Например, слои отложений: каждая новая порция, ложащаяся на уже лежащие, моложе их (принцип выше-моложе). Или в денудационном рельефе: каждый глубже расположенный врез моложе склонов, которые находятся непосредственно выше этого вреза (принцип Докучаева – выше-древнее). Общефилософское понимание возраста у геологов правильное… Ведь геологический или геоморфологический возраст есть ни что иное как последовательность что на чем лежит или что над чем возвышается. Это основа. А дальше определение признаков для сравнения и сопоставления слоев или «форм рельефа» с каким-либо эталоном (геохронологической шкалой). Для геоморфологии «палеонтология» – это то, какие породы данная часть рельефа срезает и какими накрывается. К примеру, имеем мы кору выветривания мел-палеогена на элементе рельефа — это значит для корреляции с геологической шкалой то, что элемент рельефа несколько древнее коры выветривания. Ведь кора выветривания развивается на уже каком-то готовом коренном основании, к примеру на пологом педименте рельефа. Выше расположенный над педиментом более крутой склон (элемент рельефа) еще более древний чем педимент. Они не могут быть одновременны, потому как врез и выполаживание (в смысле их образования) не могут быть одновременны. Если образуется врез, то одновременно здесь не может быть выполаживания – второй закон логики Аристотеля – Петя не может быть Ваней. «Одновременным» может быть их последующее развитие: денудационное совместное отступание уже готовых форм. Если пологий склон ниже – то он образовался позже, чем крутой над ним (крутой вышерасположенный возник раньше, когда блок резко дернуло вверх, пологий – после, у подножия этого крутого, когда блок перестало поднимать…).

Такая последовательность «выше-древнее» сама по себе проста и логична. Элементарное геоморфологическое время… Можно это и опровергать, но для этого надо еще дополнительно опровергнуть существующее философское понимание времени… Конечно, хочется узнать, а в какие геологические периоды образовывались склоны, – сопоставить их с геологическим временем. Вот тут на помощь приходят соотношения элементов рельефа со стратифицированными горными породами: часть рельефа моложе самых молодых срезаемых ею пород и древнее самых древних накрывающих её пород. Чем уже «вилка», тем точнее сопоставление с геологической шкалой (как гранитные массивы: что прорывают, чем перекрываются-размываются). Еще привлекается сравнение с общим разрезом коррелятных отложений в прилегающей впадине и др., если нет прямых данных…

Всё вроде логично и просто, этим и пользовался при анализе рельефа Алтая и Чуйской впадины. Получилось, что часть рельефа молодая, часть – древняя, а совсем вершки – еще древнее, аж самому не по себе стало… Дно и края  (педименты) Чуйской впадины прикрыты меловой корой выветривания и локально палеогеновыми отложениями – куда деваться от меловой оценки «геологического возраста» педиментов. А что делать со склонами, которые возвышаются над этими древними педиментами? Хошь-не хошь, а они древнее, куда деваться-то?… А над этим склонами еще один уровень более высокораспоженных педиментов – еще древнее, а над ними ещё склоны и еще один уровень педиментов… Рад бы сказать: а это одно и тоже, только разломами поразбито и поднято. Да вот не получается. Ну нету их, разломов! Лишь кое-где, да там амплитудки маленькие – до 100-150 м, а у меня размах превышений поясов до 700-1000 м… Можно закрыть глаза на то что есть и нарисовать как захочется, благо трещин в горных породах хватает… А зачем?..»

В качестве аргумента Большиянов приводит свои представления о молодом четвертичном возрасте впадины Баренцева моря.

«Сомневаюсь на счет Баренцевого моря. Где доказательства? Где объективно представленная структура седиментационного рельефа дна на всю толщину рыхлого чехла, где структура денудационного рельефа дна, бортов и прилегающей суши. Тогда можно разговаривать дальше. И потом, о чем идет речь: о заливании шельфа Баренцева морскими водами или об образовании этого шельфа как элемента макрорельефа? Ведь это две большущие разницы… Опустилось-поднялось – надо доказывать разломами, рельефом и седиментами, ведь как говорится «ничто на земле не проходит бесследно…». Если в плейстоцене, то это должны быть абсолютно свежие разломы-субвертикальные склоны нулевой стадии трансформации высотой 400-800 и более метров, рвущие плиоцен-эоплейстоценовые отложения. Или мощная плейстоценовая пликативная складчатость, надвиги-шарьяжи и прочее… Причем по всей периферии акватории Баренцева моря, отделяя его от всех и вся. Очень свеженько всё должно быть, почти ничего не трансформировано, ведь денудация тоже имеет свои возможности и скорости, аномалии то обычно локальны…

Показывать и доказывать всё это надо… Проще привлечь изостазию и подъем уровня океана, но тогда без крепкой ледниковой нагрузки и талых вод громадного ледника тоже не обойтись. Можно много придумывать… А нужна чёткая, точная геоморфологическая и геологическая основа, структура-карта, с формами, генезисами и возрастами (боже упаси «ласточкины» картинки). Вот по ней и делать выводы, и тогда можно сказать: да, убедительно.    А пока известная картинка дна этого моря не даёт основания говорить о юной тектонике поднятия или опускания (рис.).