УДК 910.1

«ГЕОГРАФИЧЕСКАЯ» МАТЕРИЯ, ИНФОРМАЦИЯ И МЕРА: ПРОБЛЕМЫ И ПУТИ ИХ РЕШЕНИЯ

Бутвиловский В.В.

Лейбниц Институт полимерных исследований, г. Дрезден

Аннотация. Формулируется понимание предмета-объекта географии как науки о ноосфере, материей которой является человек и продукты его жизнедеятельности, познания и восприятия окружающей среды. Исходным элементом ноосферы, в котором отражены человеческий разум и сознание, является «ландшафт». От него исходит географическая информация как образ состояния и развития, выраженного мерой геометрических параметров, энергетического потенциала и человеческой работы.

Ключевые слова: материя, информация, мера, география, ноосфера, ландшафт, энергия, разум

«GEOGRAPHICAL» MATTER, INFORMATION AND MEASURE: PROBLEMS AND WAYS OF THEIR DECISION

Butwilowski W.V.

Leibniz Institut für Polymerforschung, Dresden

Abstract. Understanding of the object of geography as a science of noosphere, the matter of which a human beeing and all his goods are made of as well as cognition and perception of environment. The initial element of noosphere, in which human reason and consciousness are reflected, is » the landscape». From this arises geographical information as character of state and development, expressed by the measure of geometrical parameters, energetic potential and human work.

Key words: matter, information, measure, geography, noosphere, landscape, energy, reason

Для различения и осмысления бытия (всего происходящего и существующего) необходимы, на мой взгляд, три исходных понятия: материя, информация и мера. Триединство материи-информации-меры и составляет «объективную реальность». Материя – нечто, способное быть, воздействовать и преобразовываться (вещества, плазмы, излучения, поля), являясь по сути различными формами и энергетическими состояниями вакуума. Материи свойственны пространство, время, движение-энергия-сила, информация и мера. Её частями являются вещи-предметы (объекты-субъекты). Информация — всё, что воспринимается как образы-свойства материи, но не является собственно самой материей (ощущения, виды, свойства, мелодии, мысли, факты, знания). Без материального источника и приёмника информация сама по себе не существует, не передаётся, не воспринимается. Следует отметить, что информация может быть объективной реальностью — образом реальных объектов (правдой), а может быть выдумкой субъекта, т.е. виртуальной реальностью (правдоподобием или ложью). Противоречия здесь нет. В обоих случаях она имеет материальный источник и приёмник. Мера — существующее соотношение частей и видов материи и информации, разнообразие действительных и возможных состояний и преобразований материи. Она являет собой качественную и количественную упорядоченность материи и информации, множество форм и последовательностей (коды и ранги). Мера характеризует разнообразие вещей, их изменений и преобразований. Существующее разнообразие обуславливает незаполненность и незавершённость материи в пределах всех своих рангов, частичную упорядоченность и частичный хаос, фрактальность и, как следствие, — неполноту, недосказанность и противоречивость информации. Всё это обеспечивает дальнейшее развитие и жизнь, создаёт разнонаправленность сил и мнений, препятствует энтропии и открывает новые возможности преобразования и познания.

Следует сказать, что мера прячется во всём, и всё может быть так или иначе «измерено». Нужно лишь находить меру в каждой частности, дабы иметь возможность сопоставлять и сравнивать частности между собой и создавать из них устойчивую мозаичную упорядоченную картину мироздания и мировоззрения (к примеру, понятную и наглядную картину некой геосистемы и законов её развития). Поэтому познание Мира является в первую очередь результатом различений и измерений, а затем уж размышлений и сопоставлений. Объём и детальность познания во многом зависели, зависят и будут зависеть от способов и точности измерения (оценок), а также от эталонов измерений – особых вещей, их свойств и явлений, с которыми сопоставляются другие вещи, свойства и явления (метр, килограмм, секунда, число; иначе говоря, пространство, энергия, время и информация). Каждый эталон обязан нести в себе триединство материи-информации-меры и быть реальным, а не виртуальным (не выдуманным), иначе измерение с его помощью будет не просто ошибочным, а совершенно неадекватным. Своеобразие материи передаётся её элементами, свойства которых и общие действующие силы создают определённые сочетания элементов (структуру материи: кристаллы, слоистые толщи, зональность). В структуре материи выражается качество, количество и порядок (последовательность) её элементов – реалии не материальные, а информационные и метрологические, но неотъемлемо связанные с материей. Каждый из этих признаков должен быть измеряем и оценим. Только в этом случае данный вид материи становится познаваемым.

Метрологические возможности подразделяют познание на «точное» и «гуманитарное». Когда метрологическая состоятельность научных исследований не обеспечивается, то наука вырождается в наукообразный вздор. Вздором она становится и в том случае, если её основные понятия не определены достаточно точно или подменяют друг друга. В итоге же правильность научных исследований и их результатов проверяется практикой — критерием истины. Этому критерию соответствуют математика и логика – теории и способы меры и оценки, порядка и хаоса, информации и дезинформации, закономерности и случайности, доказательства и опровержения. Соответствует ему и так называемая география — прикладное землеописание, точное ориентирование, оценка местонахождения и практическое природопользование. Математика лежит в основе всех других наук, а география – в основе инстинктивной или осмысленной жизнедеятельности. Философия и религия настраивают на правильное познание и поведение.

На роль главной науки претендует и физика – наука о материи. Как говорил Э. Резерфорд: «Есть одна наука – физика. Всё остальное – коллекционирование марок». Хоть это и явное преувеличение, но все естественные прикладные науки действительно вышли из физики, являются её специфическими разновидностями, в том числе и науки о Земле. Среди них в особой ситуации находится география, о предмете которой продолжаются дискуссии. Считается, что «география — наука, изучающая структуру, функционирование, динамику и эволюцию географической оболочки в целом, отдельных ее частей — природных и природно-общественных геосистем и компонентов в целях научного обоснования территориальной организации общества, размещения производства, эффективного использования природных ресурсов, географического прогноза и т. д.» (http://www.geograf-stud.ru/kratkij-kurs-lektsij-po-obshchej-fizicheskoj-georgrafii/.html). В Википедии отмечено, что эта наука представляет собой свод знаний о пространственно-временных особенностях какой-либо территории, объекта, явления или процесса, подразделяясь на теоретическую, физическую, социально-экономическую и военную географии (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93% D0%B5%D0%BE%D0%B3%D1%80%D0%B0%D1%84%D0%B8%D1%8F). Предметом и объектом географии обычно считается географическая (ландшафтная) оболочка — совокупность компонентов окружающей среды, изучаемая в их взаимосвязи и во взаимодействии в пространстве и во времени [1, 4, 6; и др.].

На мой взгляд, такой «комплексный» подход к изучению среды малоэффективен [2, 3], ибо точное познание взаимодействия даже трёх одновременно изменяющихся компонентов просто невозможно [5]. Возлагать на географию задачу всеобъемлющего охвата всего, что есть и взаимодействует между собой — это поставить перед ней невыполнимую задачу и лишить ее научного предмета. Географы стремятся изучать всё подряд: климат, почвы, горные породы, рельеф, растительность, животный мир,  реки, моря, ледники, деревни, города, поля, заводы и т.д. Но ведь эти же объекты исследуются и в других, специализированных науках: геологии, гидрологии, почвоведении, геоботанике и др., причём исследуются не только гораздо лучше и глубже, но и также в связи с другими компонентами окружающей среды. Каждый почвовед, к примеру, обязан изучать не только почвы как таковые и их размещение на земной поверхности, но и влияние на почвы климата, горных пород, рельефа, биоты. Почвоведу ясно, что он должен исследовать, гидрологу – тоже, а вот географ зачастую занимается чужими делами. Кстати, во многом аналогично положение дел и в социально-экономической географии. Она определяется как «раздел географической науки, изучающий развитие и размещение производительных сил, социально-экономические процессы на территории государства во взаимосвязи с природно-экономическими условиями и свойствами его территории». Её предметом являются условия и особенности размещения и функционирования производства, сырьевые ресурсы государства, уровень технического прогресса, отраслевая и региональная структура производства (http://www.nalogi.ru/faq/detail.php?ID=1605937). Но ведь этими же вопросами занимается экономика, политика, социология, демография, технология. Строго говоря, и здесь географы не у дел. Об этом говорится уже многие десятки лет, а воз и ныне там.

Познание окружающей среды заключается в различении и уяснении присущей ей материи, информации и меры. Анализ и синтез на основе диалектического мышления и логики – главные методы исследования, а важнейший критерий истинности полученных выводов – практика: их соответствие действительности, применение и востребованность. На всё это обращают недостаточно внимания во всех науках. При этом «забывают» и о самих исследователях (их долге, нравственности, психике, способностях), ибо так или иначе, но человек – мера всего; именно он познаёт мир осознанно и целенаправленно. Что касается географии, то до сих пор недостаточно чётко оконтурен объект-предмет её исследований (материальная и информационная составляющая), хаотичны и неточны научные представления, не формализована терминология (информационная составляющая), а о «географической мере» как о качественно-количественных показателях, необходимых для точного различения, сравнения и оценки именно географических объектов, почти не говорят, хотя уже сотни лет известно, что без таковых науки быть не может. Чтобы придать географии собственный научно-творческий характер, необходимо уточнить ее научный предмет, который должен быть строго специализирован. Следует выделять собственно географическую составляющую окружающей среды («географическую» материю) и изучать ее связи со всеми остальными компонентами, т.е. последовательно решать задачи «взаимодействия двух тел», которые решаемы.

Обобщение имеющихся данных и идей, анализ структуры и предметов других научных дисциплин давно привели меня к убеждению [2], что географию целесообразно рассматривать как науку о человеческом обществе в качестве мыслящего творческого компонента окружающей среды и об окружающей среде как пространстве жизнедеятельности, ощущения и размышления людей. Этой материально-информационной сферой, обозначенной Э.Леруа, П.Терьяр де Шарденом и В.И.Вернадским как ноосфера, естественные и социально-экономические науки практически не занимаются. Более того, эта сфера осмысленной жизни до сих пор считается религиозно-философской утопией, не имеющей отношения к науке (https://de.wikipedia. org/wiki/Noosph%C3%A4re). По моему убеждению, именно ноосфера, в центре которой стоит человек, и должна быть предметом-объектом географии. «Географической» материей является сам человек и продукты его размышлений, желаний и деятельности, образующие вместе с окружающей средой «одушевлённые и одухотворённые» ландшафты [3]. Его присутствие и воздействие распространено на Земле практически повсеместно (континуально), и уже давно имеется возможность изучать распределение разума на планете, его виды и особенности. Должно исследоваться размещение видов и способов осознанной жизнедеятельности человека (как полезной, так и вредной), его окружающей среды в ракурсе человеческого эмоционального и рационального ощущения и восприятия. Нужно выяснять состояние ноосферы в каждом уголке планеты, её живые материальные (ландшафты) и духовные (информационные) составляющие (эгрегоры), их взаимосвязи.

Итак, «географической» материей является сам человек (общество) и вся воспринимаемая и созданная им окружающая среда. «Географическая» информация – это образы и прообразы самих людей и их среды проживания, создаваемые и воспринимаемые людьми, это знания и идеи; иначе говоря, то, что у нас есть и к чему нам хотелось бы стремиться. Географическая мера — эталоны людей и элементов среды в качественном отношении, а в количественном – потребляемая и создаваемая ими энергия (потенциальная и кинетическая). Данное триединство и образует ноосферу – выраженный в материи, информации и мере человеческий разум (глобальный эгрегор) как таковой: в сочетании доброго и злого, умного и глупого, красивого и безобразного [2, 3]. Его проявление целесообразно обобщать с экологических, эстетических и экономических позиций, причём главенствующая роль в будущем, на мой взгляд, должна принадлежать эстетике. Кстати, с этих позиций и начиналась древняя география – как эмоционально-художественное описание облика, полезности, комфорта местностей и стран и населяющих их людей. Таково было начало географии, таковой должна быть и её нынешняя цель: различать, оценивать, разумно изменять живой ландшафт, чтобы люди имели возможность получать от него радость, здоровье, идеи для творчества, вдохновение и наслаждение формой, запахами, многоцветьем, погодой, звуками, природно-рукотворной гармонией чувств и разума. А что сделали так называемые учёные? Они умертвили ландшафт, лишили его души.

Литература

1. Арманд Д.Л. Наука о ландшафте. — М.: Мысль, 1975. 288 с.

2. Бутвиловский В.В. Основы устройства и развития литосферы Земли: Курс лекций по общему землеведению. — Новокузнецк: Изд-во Новокузн. пед. ин-та. 1995. 108 с.

3. Бутвиловский В.В. Основы стратегии рационального природопользования. В кн.: Географические аспекты устойчивого развития регионов. Материалы Международной научно-практической конференции, г. Гомель, Беларусь, 23 апреля 2015 года. Часть 1. – Гомель, ГГУ им. Ф. Скорины. С. 136-139.

4. Калесник С.В. Современное состояние учения о ландшафтах. Материалы к Ш съезду географ. о-ва СССР. — Л.: 1959. С. 3-25.

5. Климашин И.А. Астрономия наших дней. — М.: Наука, 1976. 456 с.

6. Юренков Г.И. Основные проблемы физической географии и ландшафтоведения. — М.: Высшая школа, 1992. 170 с.