УДК 910.3+910.27+ 911

НА СТЫКЕ ПРИРОДНЫХ СТИХИЙ: НАБЛЮДЕНИЯ НА ТЕЛЕЦКОМ ОЗЕРЕ

Бутвиловский В.В.

Лейбниц-Институт полимерных исследований, 01069, Hohe Straße, 6, Дрезден, Германия, wladimirbutwilowski@gmail.com

Аннотация. Изложены результаты детальных комплексных физико-географических полевых исследований участков побережья Телецкого озера, находящихся на стыке наиболее динамичных субаквальных и субаэральных сред. Сделан вывод о наибольшей информативности именно такого изучения территорий и необходимости проведения в заповедниках детального полевого ландшафтного картирования и мониторинга местностей.

Ключевые слова. Телецкое озеро, конусы выноса, дельты, бары, лагуны, ландшафты, полевое картирование ландшафтов.

AT THE JOINT OF NATURAL ENVIRONMENT: OBSERVATIONS ON LAKE TELETSKY

Butvilovsky V.V. 

Leibniz-Institute for Polymer Research, 01069, Hohe Straße, 6, Dresden, Deutschland, wladimirbutwilowski@gmail.com

Annotation. The results of detailed complex physical and geographical field studies of the coastal areas of Lake Teletskoye, located at the junction of the most dynamic subaquatic and subaerial environments, are presented. The conclusion is made about the highest information content of just such a study of territories and the need for detailed field landscape mapping and monitoring of areas in reserves.

Keywords. Teletskoye lake, fan cones, deltas, bars, lagoons, landscapes, field landscape mapping.

Находясь в средней части умеренных широт, территория Алтайскогогосударственного природного биосферного заповедника представляет уникальное разнообразие геотектонических, орографических и ландшафтно-климатических условий, объединяя на относительно небольшой площади практически все характерные природные комплексы гор умеренного пояса: степные и лесостепные долины, черневые и горнотаёжные леса низкогорий и среднегорий, высокогорные полупустыни, тундры и субальпийские луга в сочетании с многочисленными озерами различного типа, снежниками, наледями, пинго, курумами, моренами и каменными осыпями. Эти ландшафтные комплексы находятся в различном динамическом состоянии и зачастую развитие их огромных участков остаётся практически незаметным для исследователя-географа, который в итоге не имеет возможности сказать достаточно много о прошлом, актуальном и будущем изменении территории. Поэтому очень важно находить и исследовать такие участки ландшафтов, на которых динамика их развития представлена отчётливыми и характерными следами как в рельефе и отложениях, так и в почвах, растительности и других явлениях.

Такие характерные участки находятся обычно на стыке разных природных сред и динамично развиваются под воздействием различных природных стихий, фокусирующихся на весьма узком пространстве. Ими обычно являются побережья крупных озёр, крупные реки и стремительные ручьи, выходы подземных вод, участки вечной мерзлоты, крутые осыпные и лавинные склоны, глубокие долины, подверженные стоковым ветрам и фёнам, участки резкой смены температур и количества твёрдых и жидких осадков. И когда хотя бы три-четыре таких активных участка стыкуются, то динамика их борьбы за пространство и доминирование становится исключительно наглядной. Именно их и следует изучать географам в первую очередь, ибо они дают самые точные ключи к открытию происходившего, настоящего и возможного. Именно здесь наиболее ярко проявляются даже незначительные природные изменения или климатические события, воздействия которых в других местах остаются практически незаметными. К примеру, данные по глубоководным отложениям Телецкого озера показывают отсутствие следов существенных изменений седиментации и регионального климата в течение последней тысячи лет [Калугин и др., 1998; и др.], в то время как изучение побережья Телецкого озера показало, что за последние 700-800 лет происходили очень сильные и неоднократные изменения природных процессов, которые местами преобразовывали рельеф, ландшафт и положение береговой линии озера по вертикали на несколько метров, а по латерали – до 200 м и более [Бутвиловский, 1993 и др.].

В качестве примера приведу свои результаты комплексного полевого физико-географического и геолого-геоморфологического исследования двух разных участков побережья Телецкого озера (рисунок 1). Первый представляет собой конус выноса-дельту речки Малый Мионок, впадающей в Камгинский залив вблизи его северо-восточного окончания и выдвинутый в озеро на 200-300 м (рисунок 1, точка 1, рисунок 2). Этот участок интересен особым взаимодействием реки и озера, формирующих отложения, рельеф, почвы, и растительность дельты. Ему свойственно наличие семи невысоких галечно-гравийно-песчаных волноприбойных валов-баров на северо-восточной стороне конуса-дельты. Промежутки между барами заполнены маломощными озерными илами, представляющими собой субгоризонтальный, затапливаемый в весенние паводки заливной лагунный разнотравно-осоковый луг, на котором местами лежат крупные стволы древесного плавника, принесённого ветрами и течениями из долины р. Камги или от оползневых прибрежных участков озера. Юго-западная часть дельты представляет собой слабонаклонный поросший травой и однородным крупным березняком валунно-галечный конус выноса, разделённый современной узкой кустарниково-ивовой поймой и руслом речки (рисунок 2). Конус осложняется крупно-валунными плоскими селевыми валами, а его юго-западный берег представляет собой 1-1,8-метровый крутой абразионный уступ, выработанный волновым прибоем Телецкого озера посредством юго-западных ветров «низовки», действующей здесь с весеннего ледохода до осеннего ледостава.

Анализ всех имеющихся данных позволяет обосновать весьма интересный сценарий образования и развития конуса-дельты рч. Малый Мионок. Судя по множеству баров с северо-восточной стороны, дельта выдвигалась в озеро крупными событийными порциями по 30-120 м не менее 6-7 раз в течении последних 600-700 лет (о возрасте баров можно достаточно надёжно судить по величине почв на барах и по мощности озерных отложений между барами). Это происходило посредством мощных наводнений, когда обычно небольшой ручей Малый Мионок превращался в бурный селевой поток, транспортирующий огромное количество обломочного материала, в том числе и метровые глыбы и валуны. Каждый паводок заново формировал поверность конуса выноса, после чего с юго-западной стороны конус выноса подвергался волно-прибойной абразии, срезавшей его как минимум на 10-20 м. При этом волно-прибойные процессы транспортировали обломочный материал на северо-восток и аккумулировали в этой части дельты ярко выраженные бары длиной до 40-120 м, шириной до 2-3 м и высотой до 1-1,5 м. Причём бары имеют различные параметры и ориентировку, косвенно указывая на то, какую форму имел конус выноса, как далеко он выдвигался в озеро и как долго действовала на него волновая абразия (рисунок 2). Близко расположенные к друг другу наиболее древние бары субширотной ориентировки свидетельствуют об интенсивной абразии конуса и о сравнительно недалёком (30-45 м) его выдвижении в озеро при паводках. Зато два предпоследних бара, ориентированные на северо-восток, показывают, что выдвижение конуса в озеро было весьма значительным и местами превышало современное положение на 100-120 м. Ярко выраженный современный бар имеет субширотную ориентировку и свидетельствует о том, что при его формировании (около 150 лет) озеро активно срезало конус выноса и уменьшало площадь дельты. Лишь русло и пойма рч. Малый Мионок продолжают активно поставлять обломочный материал в озеро и выдвинуты в него далее главного конуса на 12-15 м (рисунок 2).

Отсюда следует несколько интересных выводов. 1. Около 200-700 лет назад (малая ледниковая эпоха) долина Малый Мионок подвергалась многократным мощным паводкам, а в зимнее время – формированию крупных наледей, препятствующим развитию крупнодревесной растительности. Флювиальные процессы создали в озере конус выноса-дельту, которая, несмотря на волноприбойную абразию со стороны озера, событийно наращивала свои размеры в юго-западном направлении, наполняя прибрежную часть озера крупнообломочными аллювиально-селевыми отложениями. 2. За последние 150-180 лет на данном участке уже не было мощных паводков, способных переформировать конус выноса. За это время конус был срезан озерным прибоем с юго-западной стороны как минимум на 40-50 м, а на его субаэральную поверхность намыт супесчаный делювий 10-30 см мощности. 3. На конусе сначала произрастали разнотравные луга и мелкий кустарник, а затем появился весьма однородный берёзовый лес с мелкокустарниковым и молодым хвойным подлеском, причём возраст практических всех берез один и тот же – около 100 лет (керны нескольких деревьев взяты специальным буром, годовые кольца посчитаны на месте). 4. Северо-восточная часть дельты последовательно наращивалась на юго-восток намывом баров и озерной илисто-глинистой аккумуляцией, галечно-гравийный и илистый субстрат которых транспортировался сюда при абразии конуса выноса с юго-запада. 5. Высота поверхности этой части дельты соответствует максимальным весенним уровням озера и высоте волн прибоя. Высокий уровень грунтовых вод ограничивал здесь расселение древесной растительности, давая произрастать лишь заливному луговому разнотравью и осоке. Тем не менее, деревья расселяются на краях заливного луга, наступают на него и осушают его местами, давая возможность подселяться и другим деревьям. Делается это весьма необычным способом. В озёрные паводки на этот луг ветром и течениями приносится плавник – иногда крупные деревья длиной до 15-20 м и толщиной около метра (рис. 3). Эти деревья остаются лежать на лугу, покрываются грибами и мхами, их древесина сверху быстро превращается в труху и на этой трухе начинают расти березки и сосёнки. Труха даёт им достаточно питания, а высота бревна поднимает почти на метр выше неблагоприятных грунтовых вод. Деревца приживаются на бревне, быстро растут, крепнут и создают платформу и условия для произрастания более молодых деревьев и кустарников вокруг себя и этого бревна. Моя фотография демонстрирует это весьма наглядно (рисунок 3).

Другой пример являет собой участок конуса выноса рч. Окпорок (рисунок 1, точка 2, рисунок 4). Здесь и речка многоводней и стремительней, а на озере верховка по-настоящему штормить может, вызывая 2-3-х метровое волнение, да и низовка достаточно сильна. В итоге преобразование прибрежного ландшафта ещё более быстрое и грандиозное, а борьба озера и реки гораздо более динамичная. Конус выноса имеет дугообразную, выпуклую в сторону озера форму и размеры около 400х600 м. Относительно крутых коренных склонов-бортов озера он выдвинут в акваторию на 400-500 м и представляет собой пологий продольно ложбинно-грядовый аккумулятивный крупновалунно-галечный шлейф, поросший частично вырубленным смешанным лесом и уже многие десятки лет служащим пастбищным угодьем (хозяйственная зона заповедника). Поэтому трудно детально судить об изменении растительности на конусе за последние 150-200 лет. Можно сказать лишь одно: на конусе мы не обнаружили деревьев старше 100-120 лет, хотя на прилегающих к озеру и к конусу склонах имеются деревья, растущие уже более 200-250 лет (в основном это лиственницы). Это свидетельствует о том, конус Окпорок (также как и конус Мионок) более 150 лет назад многократно подвергался мощным паводкам и наледям и переформировывал свою поверхность, не давая зарастить её густым лесом.

Наиболее интересным и информативным для восстановления истории развития этого ландшафтного участка является комплекс волно-прибойных баров у северной периферии конуса выноса (рисунок 4). Их высота над уровнем озера в августе 1985 года составляла 2-3 м при ширине валов около 3-8 м. Самые древние бары (обозначены синим и зеленым) имеют субмеридиональную ориентировку, расположены вблизи высокого склона и отделены от него широким (20-30 м) лагунным понижением. Это свидетельствует о том, что изначально акватория озера располагалась непосредственно у «материкового» склона Телецкой котловины и производила его абразию. Затем, уже в позднем голоцене (около 2000 лет назад [Бутвиловский, 1993]) паводки на рч. Окпорок становятся настолько мощными и частыми, что заполняют прибрежную акваторию аллювиально-селевыми наносами и формируют здесь крупный субаэральный конус выноса, выдвинутый в озеро как минимум на 300-350 м. После этого наступает период, когда абразионная деятельность озёрных волн имеет больший денудационный эффект, нежели флювиальная аккумуция рч. Окпорок. Озеро наступает, конус срезается на 200-250 м, и у его северной периферии формируется лагуна и древний бар. Через пару сотен лет процесс повторяется, но второй бар фиксирует уже более дальнее (50-100 м) продвижение конуса-дельты в озеро. Следующий значимый этап развития участка начинается около 800 лет назад и обусловлен похолоданием и увлажнением климата в малую ледниковую эпоху, ярко проявившуюся не только на Алтае [Бутвиловский, 1993; и др.]. В рельефе участка зафиксировано три барово-лагунных комплекса, ориентировка которых имеет уже юго-западное направление. Оно указывает, что паводково-селевая аккумуляция Окпорока в озере была настолько мощной, что субаэральный конус выноса выдвигался в акваторию гораздо дальше, нежели ранее (возможно на 200-300 м дополнительно). Максимальное выдвижение дельты фиксирует четвёртый бар (обозначен фиолетовым цветом). Одновременно шла и интенсивная абразия конуса-дельты, ибо эпоха похолодания была и эпохой весьма интенсивных штормовых ветров.

В любом случае динамика борьбы озера и реки за территорию была исключительно интенсивной, когда буквально за одно-два экстремальных паводковых события дельта реки выдвигалась на сотни метров в озеро, а озеро за несколько десятков лет перемывало значительную часть речных наносов и срезало дельту почти к прежнему положению. И таких особо ярких периодов было как минимум три. Около 150-180 лет назад паводки резко ослабевают, речные выносы и озерная абразия приходят к относительному равновесию по отношению к друг другу, и вдоль современного берега озера формируется самый молодой хорошо выраженный бар (коричневый цвет), который протягивается по краю почти всего конуса выноса. С этого времени конус выноса и бывшие лагуны зарастают пионерным берёзово-сосновым лесом, подвергшимся впоследствии антропогенному влиянию. В условиях близких современным большая часть конуса-дельты будет сохранять своё современное пространственное положение, местами (на уступах) подвергаясь абразии, а в районе устья и поймы рч. Окпорок дельта будет медленно выдвигаться в озеро с суммарным эффектом не более 20-30 м за несколько сотен лет.

Таково лишь очень краткое описание информации, которая была получена в результате детальных комплексных картировочных геолого-географических работ. И это не только информация о ландшафтном состоянии участков, но и об истории и особенностях их формирования, о тенденциях и динамике их развития, которую можно довольно точно оценить и качественно, и количественно. Оно касается процессов формирования рельефа и отложений, образования почв и разложения древесины, быстроты заселения новых площадей растительностью, скорости растительных сукцессий и способов формирования и преобразования биогеоценозов. И это ещё далеко не всё, а лишь небольшой пример имеющихся научно-практических возможностей.

Общие методологические выводы после проведения работ такой детальности и «географичности» достаточно просты и очевидны. Можно много наукообразно рассуждать о ландшафтах, экологии и охране природы, но без умения внимательно исследовать конкретные ландшафтные урочища и фации, видеть все их самые различные детали и различать главное и второстепенное будет невозможно объективное понимание истории, современного состояния и дальнейшего развития местностей.

Следует сказать, что нынешние исследования заповедных территорий довольно узко и субъективно специализированы. Доминирует почти исключительно биологическое направление, причем зачастую не в полном комплекте. Один научный сотрудник изучает птиц, другой – флору высших растений, третий – мхи и лишайники и т.д., а, к примеру, рыб, водную растительность, мерзлоту или почвы никто толком не исследует. Собственно физико-географические исследования, должные рассматривать каждую местность или урочище как целостный природный комплекс, где все компонеты взаимосвязаны и влияют друг на друга и должны быть выявлены, – ведутся явно недостаточно. А ведь именно такие исследования обязаны быть приоритетными для любой заповедной территории. На мой взгляд, главная карта каждого заповедника – это его ландшафтная карта, а главная работа большинства его сотрудников – это детальная ландшафтная съёмка, ландшафтный мониторинг и охрана территории. Конечно, такие исследования требуют большого труда, средств и времени, высокой квалификации специалистов-географов, специальной методики картирования ландшафтов и обоснованной легенды для их картографического отображения. Поэтому и возражений для проведения таких работ всегда много: нет достаточного количества кадров, нет картографической основы, недостаточно денег, нет времени и т.д. А местами нет даже понимания необходимости проведения именно таких комплексных работ. Нет понимания того, что такие работы будут для людей поважнее узко специальных геологических, биологических или гидрохимических исследований. Почему? Да потому что, к примеру, полезные ископаемые, которые являются целью прикладных геологических работ, составляют лишь малую толику необходимого людям. Ископаемые ресурсы имеются на Земле в более чем достаточном количестве, а вот знаний о многокомпонентных ландшафтах и их развитии явно не хватает. И не хватает прежде всего потому что они толком не изучаются или изучаются «специалистами», которые не имеют достаточной квалификации и опыта. Поэтому и ландшафтоведение продолжает находиться в зачаточном состоянии.

К примеру, нынешние классификации ландшафтов не выдерживают даже мягкой критики, о чём излагалось много ранее [Бутвиловский, 1995; Бутвиловский и др., 1999; и др.]. Отмечу, что главными недостатками существующих классификаций являются: подавляющий приоритет биогенного компонента в системе классификационных признаков ландшафтов, переоценка зонального фактора размещения ландшафтов в ущерб азональным явлениям, недостаточный учёт литогенных, гидрогенных, техногенных ландшафтов, обилие и частая смена классификационных признаков в структуре классификационных «деревьев», неточность критериев отличия классификационных признаков друг от друга, громоздские многокомпонентные названия таксонов ландшафтов, неясно определенная иерархия таксонов и т.д.

Тем не менее, следует настаивать на проведении детальной ландшафтной съёмки, начать её осуществление и шаг за шагом двигаться в этом направлении. Почему? Да потому что такие работы дадут в итоге многократно больше интересной и полезной информации о природе заповедников, нежели неполные и узко специализированные работы, обзорные обходы и дневниковые записи лесников типа «ворона сидел на суку будто поё…анный».

Список использованной литературы

1. Бутвиловский В.В. Палеогеография последнего оледенения и голоцена Алтая: Событийно-катастрофическая модель. – Томск: Изд-во ТГУ, 1993. 253 с.

2. Бутвиловский В.В. Основы устройства и развития литосферы Земли: Курс лекций по общему землеведению. 1 том. – Новокузнецк.: Изд-во Новокузн. пед. ин-та. 1995. 108 с.

3. Бутвиловский В., Каульфус В., Силенков В.И. Ландшафтная сфера: дефиниции исходных понятий, основные суждения об изучении и классификации ландшафтов // Вопросы географии Сибири. Вып. 23. – Томск, 1999. С. 198-209.

4. Калугин И., Бобров В., Воробьева С., Кривоногов С., Селегей В., Щербов Б., Клеркс Ж., Вартель С.Осадконакопление в Телецком озере и проблема палеоклиматических реконструкций// Проблемы реконструкции климата и природной среды голоцена и плейстоцена Сибири, вып.1. Новосибирск: Институт археологии и этнографии. 1998. С.209-221.